— Я чувствую слабость, докторъ.
— Это совершенью понятно: приступъ нервовъ былъ слишкомъ великъ.
— Я думаю, я ужасно блѣдна.
— Да… Есть тотъ грѣхъ, но вѣдь бѣлизна и нѣжный цвѣтъ присущи вашему лицу.
На устахъ мадамъ Человѣковой показалась улыбка.
— Я попросилъ бы васъ снять корсетъ… Мнѣ нужно выслушать вашу грудь.
— Сейчасъ… Петръ Иванычъ! Уйдите же! Что вы тутъ торчите!
Мужъ согнулся въ три погибели и вышелъ изъ будуара. Докторъ досталъ стетоскопъ и перкуторный молотокъ.
— Больно? Не больно? спрашивалъ онъ мадамъ Человѣкову, постукивая и выслушивая ея грудь. — Потрудитесь сдѣлать вздохъ… Глубже, глубже… Еще разъ… Повторите… раздавался его голосъ.
Аудіенція длилась болѣе четверти часа. Мужъ и горничная въ будуаръ допущены не были.
Наконецъ докторъ вышелъ изъ будуара. Тихо передвигая ногами, тащилась за нимъ мадамъ Человѣкова.
— Ну, что? спросилъ Человѣковъ.
— Въ частности ничего, но вообще не хорошо. Надо лѣчиться. На сегодня я пропишу микстуру, а завтра утромъ заѣду и посмотрю.
Онъ сѣлъ къ столу писать рецептъ, взялъ перо и задумался. Наконецъ, обмакнувъ перо, онъ началъ писать рецептъ, остановился и тотчасъ же разорвалъ написанное. Черезъ пять минутъ рецептъ былъ написанъ вновь.
Докторъ прописалъ: Кремортартаръ, сахаръ, дестиллированную воду, и сказалъ мадамъ Человѣковой:
— Вотъ эту микстурку я попрошу васъ принимать аккуратно черезъ часъ по столовой ложкѣ. Если сердцебіеніе будетъ — положите холодный компрессъ на лѣвую сторону груди.
Онъ поломалъ свои пальцы и прибавилъ:
— Я всегда ужасно стѣсняюсь прописывать лѣкарство ея превосходительству. Натура ихъ столь нѣжна, организмъ столь… А нервы, нервы! Боже мой, какіе нервы! Ну, да мы, Богъ дастъ, какъ-нибудь ихъ поправимъ.
Онъ всталъ со стула и сталъ прощаться.
— Надо лѣчиться, барыня, не пренебрегайте собой… пробормоталъ онъ, впадая на прощанье въ фамильярный тонъ, и удалился.
— Прелесть что за докторъ! сказала ему вслѣдъ мадамъ Человѣкова. — И какъ онъ всегда угадываетъ мою натуру!
«Статскій генералъ» Человѣковъ обѣдалъ одинъ.
1889